замначальника департамента глюков и монстров
где-то далеко-далеко в пещерах спят на кучах сокровищах драконы - такая зубастая начинка горы. драконы, бывает, сидят у каминов, бывает, читают стихи и из глаз по узким мордам катятся целебные слёзы, но в основном они спят на сокровищах, охотятся за новыми, и не знаю ничего нового, и не помнят ничего старого, и даже подчас не способны разжечь простую свечу.
где-то далеко-далеко в пустынях каменеют сфинксы - не такие древние, как драконы, потому что очень по-другому древние. они хранят всю мудрость, сторожат всю пыль на страницах всех книг, и, хотя с их губ порой слетают бабочки, порой они вонзают когти в голубое полотнище неба, они живут в пустынях, которые не пройти, не промыслить, не одолеть простому пешеходу.
ещё есть Луна - такая штука, которая висит в небе, равно далеко от всех, непобедимо далеко, и есть тоненькая фигурка, девочка с длинной косой, и по лучу уходит она всё выше и выше, и, наверное, когда-нибудь дойдёт.
и всякие другие тоже есть.
но я хочу сказать про то, что есть на свете ветер, который, казалось бы, дальше всех, потому что расстояние до него нельзя померять, но в то же время, всё ведь не так сложно?
потому что сфинкс может встать, отряхнуть с себя песок и заглянуть в драконью пещеру на чашку чая. поболтать о многом и разном, людях и нелюдях, сплетнях и метафизике. и лунный лучи льются всюду - и туда тоже.
а дракон вылезти из тёмных глубин на вершину, на свет и снег, на разреженный воздух, оглядеть горизонт и встать на крыло - поискать чего-нибудь нового. и оказаться где угодно - в пустыне, чтобы узнать нового и успокоиться, и увидеть прекрасное, или на полпути к Луне, чтобы снять с него лунатика и немного прокатить на спине, чтобы стало лучше.
а ветер всюду. и сфинкс поднимает голову от песка, и дракон выходит на поверхность из своих тёмных лабиринтов. и становится свежо и весело. и становится светло и правильно. и ткутся новые нити, и падают старые цепи.
и даже мой язык может стать от этого легче, а не как сейчас.
мы видим глаза друг друга.
где-то далеко-далеко в пустынях каменеют сфинксы - не такие древние, как драконы, потому что очень по-другому древние. они хранят всю мудрость, сторожат всю пыль на страницах всех книг, и, хотя с их губ порой слетают бабочки, порой они вонзают когти в голубое полотнище неба, они живут в пустынях, которые не пройти, не промыслить, не одолеть простому пешеходу.
ещё есть Луна - такая штука, которая висит в небе, равно далеко от всех, непобедимо далеко, и есть тоненькая фигурка, девочка с длинной косой, и по лучу уходит она всё выше и выше, и, наверное, когда-нибудь дойдёт.
и всякие другие тоже есть.
но я хочу сказать про то, что есть на свете ветер, который, казалось бы, дальше всех, потому что расстояние до него нельзя померять, но в то же время, всё ведь не так сложно?
потому что сфинкс может встать, отряхнуть с себя песок и заглянуть в драконью пещеру на чашку чая. поболтать о многом и разном, людях и нелюдях, сплетнях и метафизике. и лунный лучи льются всюду - и туда тоже.
а дракон вылезти из тёмных глубин на вершину, на свет и снег, на разреженный воздух, оглядеть горизонт и встать на крыло - поискать чего-нибудь нового. и оказаться где угодно - в пустыне, чтобы узнать нового и успокоиться, и увидеть прекрасное, или на полпути к Луне, чтобы снять с него лунатика и немного прокатить на спине, чтобы стало лучше.
а ветер всюду. и сфинкс поднимает голову от песка, и дракон выходит на поверхность из своих тёмных лабиринтов. и становится свежо и весело. и становится светло и правильно. и ткутся новые нити, и падают старые цепи.
и даже мой язык может стать от этого легче, а не как сейчас.
мы видим глаза друг друга.