замначальника департамента глюков и монстров
Все люди, которых я знаю, и которые хотят заниматься творчеством, ужасно сакрализуют его. Ясно, что это последствие культурной концептуализации творчества, как чего-то волшебного и вечного, находящегося за рамками обычной жизни и помещающего своего создателя туда тоже, эликсира бессмертия. Навскидку легко вспоминается Пушкин: “Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит”. (Здесь я могу иронично заметить, что этот рецепт бессмертия, как и все остальные, не работает, человек умирает вне зависимости от того, знают ли его много людей или нет, и вне зависимости от чувства эмоциональной сопричастности, которое возникает от любимых текстов. Писать всё равно хочется - потому что это доставляет удовольствие, а не потому, что это поможет не умирать. Но речь сейчас не об этом.)
По моим наблюдениям (Арсений совершенно не согласен с этой мыслью, и мы с ним несколько раз спорили о ней), люди, которые стремятся к творчеству, чаще всего делятся на тех, кто ощущает сам процесс как волшебный, и на тех, кто ощущает самих себя, занимающихся творчеством, как волшебных. Слово “волшебный” я здесь использую не в положительном смысле, а как обозначение травматической реакции, это значит, что человек наделяет нечто в своей жизни магическими силами и магической важностью, как будто само наличие этого чего-то способно решить все проблемы, принести облегчение и вознести тебя на пьедестал. Многие относятся к романтической любви как к волшебной, но вообще-то многое может стать волшебным в сознании человека, и творчество, как правило, становится.
Так вот, людей первой категории я отличаю по тому, что это они, например, очень переживают о том, что они не могут заниматься творчеством без вдохновения, это они часто описывают своё эмоциональное состояние во время творчества как нечто невероятное и особенное, и это для них актуальны всякие довольно пафосные идеи вроде “быть поэтом - это навсегда, даже если я не пишу уже три года” или “искусство - это моё призвание и проклятие”. Это для них принципиально вложить душу во всё, что они делают, и совершенно непонятно, как можно просто тренировать навыки и развиваться.
Люди второй категории скорее находят самих себя особенными, когда они занимаются чем-то таким творческим. Поэтому они могут быть гораздо продуктивнее и гораздо легче растормаживаются относительно качества того, что они делают. У них меньше фиксации на результате и больше на самих себе, поэтому у них может быть снижена критичность к тому, что они делают, зато много активности. Зато они почему-то более прямолинейно ранимы по отношению к критике.
Себя я отношу к первому типу, и попытки разжать у себя способность творить без магии и писать так спокойно, словно это никто никогда не прочтёт, вызывают у меня панический ступор. (Все мои тексты напрямую читают боги. Поэтому пока я даже не могу убедить себя написать что-то, что мне не нравится, и никому никогда не показывать.)
Я думаю, что делать что-либо в своей жизни волшебным - пусть даже такую замечательную и приятную штуку как творчество - это всегда неправильно, это всегда бегство от реальности и обесценивание собственной жизни и собственных решений. Поэтому мне очень, очень хочется снять этот блок, поверить, что процесс творчества не волшебный, феи не умирают, когда я сажусь писать без вдохновения, и писать (и рисовать) плохо можно всем людям.
По моим наблюдениям (Арсений совершенно не согласен с этой мыслью, и мы с ним несколько раз спорили о ней), люди, которые стремятся к творчеству, чаще всего делятся на тех, кто ощущает сам процесс как волшебный, и на тех, кто ощущает самих себя, занимающихся творчеством, как волшебных. Слово “волшебный” я здесь использую не в положительном смысле, а как обозначение травматической реакции, это значит, что человек наделяет нечто в своей жизни магическими силами и магической важностью, как будто само наличие этого чего-то способно решить все проблемы, принести облегчение и вознести тебя на пьедестал. Многие относятся к романтической любви как к волшебной, но вообще-то многое может стать волшебным в сознании человека, и творчество, как правило, становится.
Так вот, людей первой категории я отличаю по тому, что это они, например, очень переживают о том, что они не могут заниматься творчеством без вдохновения, это они часто описывают своё эмоциональное состояние во время творчества как нечто невероятное и особенное, и это для них актуальны всякие довольно пафосные идеи вроде “быть поэтом - это навсегда, даже если я не пишу уже три года” или “искусство - это моё призвание и проклятие”. Это для них принципиально вложить душу во всё, что они делают, и совершенно непонятно, как можно просто тренировать навыки и развиваться.
Люди второй категории скорее находят самих себя особенными, когда они занимаются чем-то таким творческим. Поэтому они могут быть гораздо продуктивнее и гораздо легче растормаживаются относительно качества того, что они делают. У них меньше фиксации на результате и больше на самих себе, поэтому у них может быть снижена критичность к тому, что они делают, зато много активности. Зато они почему-то более прямолинейно ранимы по отношению к критике.
Себя я отношу к первому типу, и попытки разжать у себя способность творить без магии и писать так спокойно, словно это никто никогда не прочтёт, вызывают у меня панический ступор. (Все мои тексты напрямую читают боги. Поэтому пока я даже не могу убедить себя написать что-то, что мне не нравится, и никому никогда не показывать.)
Я думаю, что делать что-либо в своей жизни волшебным - пусть даже такую замечательную и приятную штуку как творчество - это всегда неправильно, это всегда бегство от реальности и обесценивание собственной жизни и собственных решений. Поэтому мне очень, очень хочется снять этот блок, поверить, что процесс творчества не волшебный, феи не умирают, когда я сажусь писать без вдохновения, и писать (и рисовать) плохо можно всем людям.
Сначала я споткнулся о слово "творчество", потом споткнулся обо всё остальное ) Не знаю даже, как начать обсуждать.
Непонятным для меня вышел весь угол зрения ))))
Поэтому начнём с ключевого существительного. Что в данном случае понимается под творчеством?
Креативность вообще как свойство любой деятельности я не рассматривал)
вроде отношу себя к группе занимающихся о-боже-тем-что-считается-в-основной-массе-творчеством, но внутренне плохо вписываюсь и в первую, и во вторую группу (может, снаружи виднее, конечно). хочу записаться первым членом отдельной группы для "тупо получают удовольствие от процесса"
А так вокруг меня довольно много людей, некоторые из которых даже занимаются О-БОЖЕ-МОЙ-творчеством, но именно как О-БОЖЕ-МОЙ и им с этим довольно сильно неудобно. Или было неудобно совсем недавно и до сих пор с некоторыми видами неудобно. Или они занимаются, но не совсем тем, чем хочется, а чем хочется, тем страшно. Или вообще всем страшно заниматься, ничем нельзя. Или можно, но тогда, когда наконец появится идея для того самого романа.
Если относиться к этому тем способом, о котором я пишу, то очень сложно получить стабильность, постепенное развитие навыка и расслабленное отношение.
Сам я вернулся к активной регулярной деятельности в этом направлении четыре недели назад и этот текст написан примерно тогда же, это терапевтическое письмо в некотором смысле)
А так вокруг меня довольно много людей, некоторые из которых даже занимаются О-БОЖЕ-МОЙ-творчеством, но именно как О-БОЖЕ-МОЙ и им с этим довольно сильно неудобно. Или было неудобно совсем недавно и до сих пор с некоторыми видами неудобно. Или они занимаются, но не совсем тем, чем хочется, а чем хочется, тем страшно. Или вообще всем страшно заниматься, ничем нельзя. Или можно, но тогда, когда наконец появится идея для того самого романа.
Если относиться к этому тем способом, о котором я пишу, то очень сложно получить стабильность, постепенное развитие навыка и расслабленное отношение.
Сам я вернулся к активной регулярной деятельности в этом направлении четыре недели назад и этот текст написан примерно тогда же, это терапевтическое письмо в некотором смысле)
я помню просто отчетливо, когда находилась в первой из твоих групп. меня спасла очень активная творческая тусовка с огромным кол-вом деятельности, которую некогда сакрализировать. момент выхода не помню, но сейчас это будни, а не волшебство, и это ощущается приятно.