Это ещё один не-совсем-стишок, который я писал в метро, едучи домой после дня, когда у меня была сначала практика с детьми с отклонениями в развитии, а потом семинар, на котором мне нужно было изображать Эриксона.
Он написан на челленж, то есть, я буквально писал и считал количество слов на полях, чтобы понять, сколько ещё нужно написать, и писался на слух.
И ещё в нём минимум дважды серьёзно ломается ритм, и вообще, он странный, и малоинформативный для меня по содержанию. (Арсений сказал, что это песня, и спел отрывок на манер рок-баллады, чем жутко меня рассмешил.)
Вообще всю мою жизнь мои стихи кажутся мне странными и не особо похожими на ту поэзию, которая мне действительно нравится. Наверное, пора просто принять это.
Метаморфозы
Метаморфозы
Есть города, пустые внутри, высохшие, как орехи-пустышки. Есть камнепад, надёжный как взрыв и яркий, как солнца вспышка.
Есть взгляд, похожий на мёд, похожий на яд, как компас, как вклад, как фишка.
Я - функция, я икс квадрат, я дискриминант, излишек. Я действие, пороховой заряд, я изменяю и я завишу.
Я поле, и я игра, я фокусник и шляпа.
Я свой последний взмах, я свой привычный запах. Я пепел. Я смола. Я небо и ограда. Я вход. И я игла. Колодец, куда падать.
Оранжевый листок, лиловая заплата. Я море. Я свисток. Я клад, и я же карта.
Я сонные леса. Я ясные поляны.
Я дальние места. Я сказочные страны.
Я каждый бурелом. Я каждая тропинка.
Я - тот, кто напролом. И я - вторая скрипка.
Я насморк в ноябре, я сухость, жар и жженье. Я странное амбре, но я же и движенье.
Я солнечный фрактал, я тёмное признанье. Я азимут, канал, я свёрнутое знамя.
Я двигаюсь из зал, я следую на затхлость. Я смерч, я интеграл, я город, и я слабость.
Я лабиринт зеркал, я сумрачная заводь.
Я каждый огонёк в мерцающем тумане. Я путник, я порог и я своё призванье.
Я бреющий полёт. Я хриплое дыханье. Я нищий у ворот, и я владелец зданья.
Я рога остриё, неверное свеченье.
Я сумрак, гололёд и сдобное печенье.
Я лёгкий недолёт. Я - выход за границы.
Я мрачный эпилог, я первая страница. Я пламенный закат, и краткая зарница. Я гибельный заряд. Я слёзы на ресницах.
Я тайный паладин. Я тёмное отродье. Ценнейшее из вин. Зловещее присловье. Я жалкий полулжец, я красная подложка. Я тень. Я человек. Я целое сословье. Я шелест меж зеркал, я пустоцвет весенний. Я перевал средь скал, я жуткое круженье, я каждый часовой, я мерное сопенье, нет мира моего, ответа и спасенья.
Нет слова для меня. Нет места, нет привычки. Кому-то жаль огня - тот экономит спички.
Есть множество забот под небом, данным свыше. Но мой смешной народ как будто ещё дышит. Ещё не пал засов, мосты не опустились, но разве далеко дней светлых взвесь и сырость?
Будь каждый страшен путь, нет выигрыша в итоге, но в чём же ещё суть? Топтаться на пороге?
И каждый страшен шаг, и всех страшнее первый, но если и не так, то где я ещё не был, все города пусты, бесплодны и негодны, и если не идти, то что же ещё делать, те камни наверху нацелены на двери.