и я шёл по краю платформы, подземный ветер трепал мне волосы длиной-за-гранью-разумного и полы пиджака (из тех, которые чем помятее, тем органичней это кажется). шёл и понимал, что именно сейчас я должен понять Что-то Очень Важное, и если пойму, то что-то неуловимо изменится и станет просто.
ни-фи-га не понял.
понял, что глаза опять наполняются мрачностью, тяжестью и лихорадкой, а так же чем-то запретным, почти кошачим, что совершенно неуместно, так как в ведьмы меня не возьмут, и мне, слава Богу, такого не надо. ещё понял, что надо от края платформы отойти, а то не минует меня учесть Анны Карениной. дождался поезда.
тоску, как незаконного, мёртвого младенца, бросил в реку. лихорадке пригрозил тем же, она сникла.
ещё я пытался сделать весёлый голос. неудачно. каркал вороном, и всё, что хотел, не сказал. забыл сказать, что мы обязательно встретимся.
а потом я пошёл к Дыму.
по дороге поочерёдно хотел велосипед, завести кошку и жить у Дыма на коврике.
всё отмёл.
а совсем потом успокоился.
и даже почти расправился со своим трагическим пафосом. точнее, это Дым по ходу дела расправился с моим трагическим пафосом.
но не совсем, что видно по этому сообщению.
теперь здоров. *но без лихорадки мне всегда будет немного скучно*